Часть 5
Глава 1
1
Вера надеялась увидеть всех героев своего кино вместе и держала для них столик в резерве, предполагая, что домашние запасы у них, наверняка, уже иссякли.
Она очень обрадовалась, увидев их.
— Что я тебе говорила? – толкнув в бок Клавку, тихо сказала Вера.
— Ненормальная, — фыркнула напарница.
Вера поспешила им навстречу.
— Вам повезло, только что освободился столик рядом со служебным, — доброжелательно сказала она. – Располагайтесь, пожалуйста!
Павел и Люся приветливо ей кивнули. А Татьяна пресекла попытки дочери завязать разговор с официанткой.
Вера старалась обслужить их по высшему разряду. Ей было приятно, что и они к ней отнеслись по-доброму, даже пригласили за свой столик, но нарушать порядок она не захотела…
— Ну, что это за кино, — заворчала Клавка, когда герои их фильма ушли из ресторана. — Мужчина сидел с любимой женщиной и хоть бы раз обнял ее украдкой. А зад у этой Татьяны, что надо!
— Любишь ты смотреть, когда мужики баб за задницу лапают.
— Ох, люблю, а еще больше, когда за титьки…
— Прекрати говорить пошлости, бесстыжая, – Вера взглянула на напарницу. Она краснела на глазах. — Ты, часом, без меня не тяпнула?
— Тяпнула, тоскливо что-то мне стало, — улыбнулась подвыпившей улыбкой Клавка. – Тяпнула, и так захотелось мужичка, хоть какого-нибудь завалящего.
— Разобрало же тебя!
— Просто сил нет, как разобрало. Муж дома больше бьет, чем ласкает.
— А меня агитировала замуж идти.
— А куда деваться!? Одной тоже несладко. Когда мужик в доме, даже воздух в нем другой.
— Перегаром разит, эко счастье.
— От Павла вряд ли перегаром разит, — поморщившись, сказала Клава. — Я терпеть не могу правильных мужиков. Они словно локоток, близок да не укусишь. Вот мы смотрим твое кино, а в жизни у нас с тобой разве так!?
— А ты бы хотела посмотреть продолжение?
— Какое продолжение!? – Клавка даже раскрыла рот от удивления.
— Нужно у Люси узнать день, когда они поедут обратно. Я поговорю с Федором. Он поможет мне попасть на поезд Новороссийск-Москва, — объяснила Вера и предложила. — А хочешь, я и тебя….
— А почему ты решила, — перебила ее Клавка, — что они вернутся вместе?
Вера в растерянности посмотрела на напарницу.
— За месяц бабы перегрызутся. Разве ты не заметила, как Люся смотрела на Павла. Я бы на месте Татьяны давно бы все патлы выдрала этой попутчице. Коварства у этой Люси по самое «некуда»!
— Ну и дура же ты! Это Татьяна, злодейка, а Люся, сама чистота.
2
После ужина у Татьяны не было возможности поговорить с Павлом наедине. Он забрался на верхнюю полку и с удовольствием читал книгу.
Женщины разговорились.
Люся все больше интересовалась живописью. Татьяне была приятно подобное внимание, она с удовольствием и обстоятельно рассказывала ей. В силу своей природной любознательности Люся задавала много вопросов, поэтому разговор получился живым. Время пролетело незаметно.
— Павел, ты не заснул? — спросила Татьяна.
— Нет, а вы уже наговорились?
— Даже заговорились. Оксана, наверное, второй сон видит, — ответила Татьяна. Она посмотрела на часы. – Уже двенадцатый час.
Женщины собрались спать. Люся, зевая, обратилась к Павлу.
— Жаль, что ты не принимал участия в нашем разговоре. Знаешь, я чувствую в Татьяне огромный нераскрытый талант художника!
— Прямо и талант, — с улыбкой заметила Татьяна. – Разве ты специалист?
— Совершенно ничего не понимаю в живописи, – ответила Люся и призналась. — Сама удивляюсь этому чувству!
— Рисовать я, конечно, могу, но…
— Понимаешь, — перебила ее Люся, — ты нестандартно мыслишь и живешь, хотя и пытаешься приспособиться к привычной всем жизни! Думаю, тебе это стоит больших усилий!
Татьяна вздрогнула от этих слов Люси: во многом она была права.
— Павла эта сторона моей жизни никогда не интересовала, — с обидой в голосе заметила она.
— Талант никогда не поздно раскрыть, – примирительным тоном сказал Павел, почувствовав ее недовольство.
— Рассказал бы нам с Люсей, как Маша согласилась стать твоей женой, — Татьяне говорить о живописи больше не хотелось. — Насколько я помню, ваша встреча состоялась в первомайские праздники.
— Зачем тебе это нужно? – удивилась Люся.
— Люблю все красивое! Видимо, это слабость несостоявшегося художника, — ответила Татьяна. — Павел, будь добр, уважь меня, поддержи нераскрывшийся талант!
— Я серьезно говорила, а ты смеешься над моими словами, — обиделась Люся.
— Смех сквозь слезы, шучу над собой, не обижайся, — с горечью в голосе сказала Татьяна. – Павел, так мы ждем продолжения красивой истории.
У Павла не было желания рассказывать о том Первомае, воспоминание о котором в последнее время сильно терзало ему душу. Годы шли, но почему-то эта сердечная рана все никак не заживала, хотя он и был окружен прекрасными женщинами.
— Значит, не хочешь рассказывать!? — Татьяна проявляла настойчивость.
— Может быть, поговорим на сон грядущий о чем-нибудь менее волнующем, — заметил он. – О погоде, например. Кстати, вы не слышали прогноз на июль?
— До минус десяти дойдет, море замерзнет, — с раздражением сказала Татьяна.
— Сдаюсь, – вздохнул обреченно Павел.
3
В тот день отец Павла ждал в гости своего друга с женой, родителей Маши. Последние годы она вместе с ними не приезжала, поэтому он не стал дожидаться гостей и решил пойти к приятелю. У лифта он встретил Машу. Они поздоровались, обменялись дежурными фразами, но взгляд Маши сказал ему все. Павел вышел из дома. Счастье его переполняло: Маша приехала к нему, она его любит. Немного постояв на улице, он вернулся домой. Они пошли с Машей гулять и весь день бродили по праздничной Москве, говорили о любви, о будущем, и много целовались.
— Красиво у вас все было с Машей, — заметила Люся. – Только ты знаешь, мне больше в душу запал рассказ Татьяны об ее увлечении живописью.
— Не раздувай, пожалуйста, мыльный пузырь из моей маленькой слабости, а то он быстро лопнет, — Татьяне очень хотелось узнать больше, впервые она решилась спросить его об очень важном для себя. — А ты нам все рассказал о Первомае?
— День был незабываемый, больше не знаю, что и сказать, — ответил Павел.
Татьяна очень надеялась, что он рассказал им о Первомае все, что отложилось у него в душе.
— Что же, давайте спать, — с облегчением вздохнула она.
— Павел, давай поменяемся полками, — предложила Люся. – Я люблю спать наверху!
Татьяну тронуло подобное внимание с ее стороны. И Павел был доволен предупредительностью Люси.
Глава 2
1
Павел долго не мог заснуть. Растревожила его Татьяна. Он думал о том, как у него все переплелось в жизни!
Второй роман с Татьяной начался с того момента, когда на приеме в поликлинике он не узнал во враче ту пленительную девушку из Курска. Татьяна, отослав медсестру, напомнила ему об этом.
— Ты всегда был в моем сердце. Годы проверили мои чувства к тебе. Проверь теперь и ты свои чувства к Маше и ко мне! – страстно сказала Татьяна.
Павел не мог лукавить и ответил, что вспоминал ее не раз.
— Мы живем рядом, приходи в следующий раз ко мне на прием ближе к концу рабочего. Вместе вернемся домой, поговорим.
Отказать он не смог.
Татьяна продержала его на больничном две недели. Он дожидался, когда Татьяна окончит работу, и они вместе ехали домой и вспоминали Курск, говорили о детях, о работе…
Татьяна вновь разбередила ему душу своей душевностью и красотой.
— Я тебе нравлюсь, и ты не можешь это отрицать, – заметила она, когда выписывала его на работу.
— Мало ли, кто кому,.. — он не договорил, иначе бы повторил свои слова, сказанные в Курске.
Татьяна улыбнулась и протянула ему закрытый больничный.
— Помнишь. Приятно. До встречи. Позвоню. Бог все-таки есть! – и тут Татьяна ему многозначительно напомнила. — Мы с тобой повенчаны на небесах! Не забывай об этом, пожалуйста!
Павлу было трудно бороться с собой. Татьяна незаметно входила в его жизнь. Она сама не форсировала развитие событий. Татьяна звонила ему на работу. Говорили они о житейских проблемах, но всегда в ее голосе присутствовал оптимизм. Спустя некоторое время он заскучал, когда она долго не звонила, забеспокоился. Позвонил ей сам и почувствовал, что Татьяна плачет на том конце телефонного провода…
С этого момента у него стало фактически две жены, которые, как ему казалось, были счастливы и окружали его заботой. Он платил им сторицей. Досадно было только то, что столь трогательные отношения невозможны были безо лжи!?
Воспоминания разволновали Павла.
— Пашенька, — услышал он призывный голос Татьяны.
Он вздрогнул. У него было такое ощущение, что она читала его мысли…
2
Люсе не спалось. Она перебирала в памяти события минувшего дня. Он оказался для нее удачным, а еще утром она так боялась последствий своей глупой выходки. Ее воспоминания прервала любовная суета внизу.
Некоторое время Люся боролась с собой, а потом не выдержала и посмотрела вниз.
Полумрак купе лишь усиливал возбуждающую силу обворожительного зрелища. Люся не ожидала, что это так на нее подействует…
В минуту расслабления, Татьяна достаточно громко спросила Павла:
— Встреча с девушкой, которую ты до сих пор хранишь в памяти, произошла до встречи со мной, или позже?
— Примерно за год до встречи с тобой.
— В мае?
— В мае!
Татьяна тяжело вздохнула.
— Устала? – спросил Павел и, не дождавшись скорого ответа, предложил. — Давай спать.
— Давай, — ответила Татьяна глухим голосом.
Вскоре Павел заснул.
Люсе показалось, что Татьяна заплакала. Она прислушалась: всхлипывания были слышны все отчетливее.
— Как же мне теперь жить!? — услышала Люся ее возглас.
— Что с тобой? – спросила она, свесив голову с верхней полки.
Татьяна ей не ответила, молча встала и вышла из купе.
Люся не понимала, что так расстроило Татьяну. В словах Павла она не услышала ничего странного. Вскоре она заволновалась, поскольку Татьяна долго не возвращалась в купе.
3
Татьяна заперлась в туалете и была на грани истерики. Ведь, той девушкой Павла в далеком Первомае была именно она. После этой встречи он стал для нее всем, хотя и ненавидела его какое-то время за предательство… Обида жила и до сих пор, а оказалось!?
— Какая же я была дура!? – Татьяна ударила себя ладонью по лбу. — Зачем я тогда оставила его около метро!? Почему я ему тогда не поверила!?
Все было так стремительно в тот вечер. В сердце у нее была такая пестрая гамма чувств: от любви до отчаяния. Она засомневалась в его чувствах и ушла…
— Я расплачиваюсь всю жизнь за то, что не поверила ему, — сокрушалась она, – и довела все до полного абсурда!
Татьяна горько улыбнулась и посмотрела на свое отражение в зеркале. “Не лги себе, — сказала она, — главная причина, почему ты оставила тогда Павла, была совсем в другом!”. Она намочила волосы. Ее внешность изменилась до неузнаваемости.
— Вот такой же страшной я была при первой встрече с ним. Я так этого стеснялась, а он влюбился в меня с первого взгляда и оставил свою невесту, о любви к которой говорил в первые минуты так возвышенно. А потом он признался в любви мне! Разве я могла тогда предположить, что с его стороны это было серьезно!?
Татьяна разрыдалась и долго не могла успокоиться.
Она умыла лицо. Без косметики, с красными от слез глазами, обрамленное длинными мокрыми волосами ее лицо производило отталкивающее впечатление.
— И это чучело гороховое Павел полюбил!? – Татьяна все еще не могла в это поверить.
У нее началась нервная дрожь. Она с трудом с ней справлялась.
Татьяна мокрой рукой провела по зеркалу. Ее отражение рассыпалось на несколько…
— Моя жизнь пошла кувырком после того Первомая! — безжизненным голосом сказала она. — Павел страдал. Я изводила себя. А Маша…
Татьяна не договорила, махнув рукой от отчаяния. Вот теперь Люся вполне может воспользоваться совершенной ей в молодости глупостью. Когда Павел узнает правду, он оставит ее и Машу и найдет спокойное пристанище у Люси.
— Эта лиса сумеет его утешить! – вырвалось у нее из глубины души. Сердце ей подсказывало, что Люся каким-то непостижимым образом чувствует, что ей есть на что надеяться.
Эта мысль окончательно убила Татьяну. Слез у нее уже не было. В душе царила полная безысходность. Такого состояния она никогда прежде не испытывала. Татьяна не знала, как ей жить дальше!? Из груди вырывался стон отчаяния!
Стук в дверь прервал ее стенания.
— Татьяна, открой, — услышала она голос Люси. — Я слышу, как ты плачешь!
От одного голоса Люси Татьяна чуть не сошла с ума. У нее появилось желание биться головой о стенку, рвать на себе волосы.
— Татьяна, открой, или я пойду и позову проводника.
Упоминание о проводнике привело Татьяну в чувство. Она открыла дверь.
— Что случилось? – войдя, спросила Люся. – Ты меня смертельно напугала!
Татьяна отсутствующим взглядом смотрела на невесть откуда свалившуюся на ее голову Люсю. “Вот оно, наказание за все мои прегрешения!”, — подумала она.
— Пошли к нам, — подождав немного, предложила Люся. – Ты верь Павлу и все будет хорошо!
— Хорошо уже никогда не будет, — тихо сказала Татьяна и пошла, пошатываясь, в свое купе в сопровождении Люси.
4
Люся лежала на своем месте. Она слышала, как Татьяны тихо плакала. “Что это все могло значить!?”, – спрашивала себя она и не находила ответа.
— Чем я могу тебе помочь!? – спросила Люся.
Ответа не последовало.
— Давай разбудим Павла?
— Только не это, — услышала она тихий голос Татьяны. – Люся, ляг со мной. Мне очень плохо.
Люся выполнила просьбу Татьяны и та прижалась спиной к ее груди.
— Господи, ты вся дрожишь!
Татьяна взяла ее руку и, поцеловав, поблагодарила:
— Спасибо тебе!
Странное чувство овладело Люсей. Обнимая Татьяну, она с радостью отдавала свою энергию обессиленной от переживаний женщине.
— Успокоилась, молодец. Ну, не переживай. Вокруг, любящие тебя люди, — сказала Люся и поцеловала ее, когда Татьяна перестала дрожать.
— Меня успокоит только смерть, — тихо сказала Татьяна.
— Типун тебе на язык, — ответила Люся и еще крепче обняла Татьяну.
— Люся, отдыхай. Я уже взяла себя в руки. Спасибо тебе за поддержку. Перебирайся к себе.
Татьяна вскоре заснула.
Люсе не спалось. Она не сомневалось, что в этом срыве ее вины не было. Не могла Татьяна в такие минуты думать о ней. Злой взгляд, которым наградила ее Татьяна, когда она открыла дверь туалета, адресован был настоящей сопернице, Маше! Ей, по-человечески, было жалко Татьяну. Она попыталась вспомнить, что она слышала из разговора Павла и Татьяны. Упомянули о какой-то девушке Павла, которая было у него до знакомства с Татьяной. Какая это ерунда, мало ли сколько у него могло быть девушек до встречи с ней! Нет, явно не в этом была причина!
У Люси пробежали мурашки по коже. Странные отношения складывались у нее с Татьяной. Вообще она старалась избегать общества женщин, а вот эта представительница прекрасного пола буквально сводила ее с ума. Люся увлекалась Татьяной, даже больше, чем Павлом, ей все в ней нравилось! И еще, у нее появилась довольная странная на первый взгляд мысль: вроде бы, Татьяна всячески отталкивала ее от себя, а на деле, все больше приближала. «У тебя крыша, случайно, не поехала!?», — пыталась вразумить она себя.
Люся услышала, как Татьяна пробормотала что-то невнятное во сне, но быстро успокоилась…
Глава 3
1
Татьяне и во сне не было покоя…
Начало сновидения было, более чем, приятным. Ее вызвал к себе начальник, Семен, давно ухаживающий за ней. После комплиментов при встрече, последовал обычный профессиональный разговор, по окончании которого он неожиданно заявил:
— Нам надо принять решение!
— Кому, нам? — не поняла она. — Говори яснее!
Семен долго и нудно что-то говорил. Она не понимала его намерений, но наконец, четко услышала его слова.
— Так ты согласна?
Она посмотрела в его уставшие глаза. Она хорошо знала Семена, знала его нелегкую судьбу, поэтому согласилась, не зная на что, веря в его порядочность.
Не успела она кивнуть в знак согласия, как сразу же очутилась в большой светлой комнате.
Она сидела на стуле перед столом, за которым снова расположился Семен, хотя им был лишь человек в его обличии — она это чувствовала. Угрюмая личность молча листала ее “Личное дело” Увидев это, у нее похолодели руки. К чему бы все это!? Неприятный звук от переворачиваемых врачом страниц дела сводил ее с ума. Она порывалась встать, но невидимые путы приковывали ее к стулу.
— Тяжелый случай, — сказал чужим голосом “Семен”.
Она все никак не могла прийти в себя, поэтому не отвечала.
— Очень тяжелый случай, — опять повторил “Семен”.
— Почему тяжелый? — впервые подала она голос.
— Слишком толстая оболочка, которую Вы искусственно создавали, мешает понять, куда Вас направить: в ад или рай?
— Так разве я умерла?
— Если бы Вы умерли, разговор наш был бы лишним. Вскрытие души показало бы все Ваши деяния, только не волнуйтесь, у нас сейчас происходит диспансеризация Вашей души.
— Диспансеризация души! — вырвалось у нее.
— Да, и судя по ее запущенности, Вы давно не были у нас. Вижу, Вы дошли до точки, извините за непрофессиональные термины.
— Вы правы, до крайней точки!
— Теперь помолчите, и не мешайте мне думать над вашей проблемой.
“Семен” снова углубился в изучение истории болезни ее души. У нее стало неприятно отдавать в висках от шуршания страниц ее “Личного дела”. Что же необычного в ее деле? Почему оно такое большое? То, что она действительно дошла до точки — это было очевидным, и так она больше жить не могла.
Ей захотелось заглянуть в свое личное дело. Она сделала усилие, чтобы поднять руку, но незримые путы, по-прежнему, были крепки.
— У Вас страшная мания иллюзий. Вы ими живете!
— Что?
— Вы не можете жить в реальном мире, ваш мир — это мир грез. Вы опасно больны, но как вас лечить? Как? Мало поставить правильный диагноз, нужно найти способы справиться с болезнью.
Татьяна была потрясена, иллюзии в ее жизни играли важную роль. Но, кто не мечтает!? Интересно, что было записано в истории ее болезни?
— Может, это идет в нарушение врачебной этики, но посмотрите свое личное дело, оно Ваше, — засмеявшись, сказал “Семен”, прочитав ее мысли.
“Семен” обладал странным для мужчины голосом, радостные высокие нотки которого делали его просто ужасным. Этот звук буквально вонзался в ее душу, вызывая в ней желание скорее покончить с жизнью. “Семен” от души смеялся, глядя ей в глаза, но взгляд его был не злой, это немного успокаивало. Она попыталась приподнять руки. Пут больше не было. Обрадовавшись, она схватила со стола свое “Личное дело” и стала лихорадочно его листать…
Неожиданно ее душевные мучения прекратились. Немного успокоившись, она попыталась понять, что же увидела в “Личном деле”, которое листала достаточно долго. При этом точно помнила одно: чем дольше она его просматривала, тем сильнее болело сердце, которое все больше наполнялось злобой. Чувство злости удивило ее больше всего. Это чувство для нее было совсем нехарактерным. Она была добра к людям, являлась хорошим терапевтом, поэтому пациенты стремились попасть на прием именно к ней.
И тут она поняла, что находится в купе, а на верхней полке что-то бормочет Павел, вроде, как зовет ее. Она встрепенулась, встала, поправила одеяло Павлу, и нежно погладила его по щеке.
— Спасибо, Маша, — пробормотал он во сне.
Злость переполнила ее душу. Павел физически был рядом с ней, но душа его далека от нее. А он, единственный мужчина, которого она безумно и давно любила. Зачем она его тогда встретила!? Как давно это было! Уже четырнадцать лет прошло. Боже, какой срок. Молодость прошла. За что же ей такое наказание!? Что же она видела такого ужасного в книге ее жизни?
Она стала в полумраке пристально всматриваться в родные черты лица Павла, но достаточно быстро его лицо стало ей неприятным. Ей захотелось его убить. Не ее, значит — ничей! Она стала искать нож, но никак не могла его найти. Это стало ее раздражать. В поисках орудия убийства прошло много времени, и, наконец, она почувствовала холодное лезвие…
Тут Татьяна проснулась.